В украинизации Украины заключен шизофренический парадокс

Буквально вчера прочел вопль души экс-главы СБУ Валентина Наливайченко, смысл которого состоит в утверждении, что тотальная украинизация должна стать фундаментом государственной национальной политики.
ТЕЗИС Наливайченко подсказал мне два посыла. Посыл первый: то, что происходило и сейчас происходит, недостаточно тотально для американских хозяев Наливайченко, и требуется переход на более жесткий, возможно, репрессивный формат. Посыл второй: какие смыслы они, американцы и их подручные, вкладывают в такие понятия, как «украинизация» и «фундамент национальной политики»?
Как исторический, так и современный опыт любого государства подсказывает мне, что фундаментом национальной политики является крепкая экономика. То бишь созидание. Возьмем для примера те же США, где сначала был создан мощный экономический фундамент, и только после этого они стали заявлять о своих «национальных интересах», охвативших всю планету.


А вот на примере Украины мы видим явление уникальное, вряд ли имеющее аналог: страну сначала разворовали, потом придумали десоветизацию и стали спешно украинизировать.
В украинизации Украины вообще заключен парадокс вполне шизофренический, если задуматься. Это даже не ковбойский выстрел в собственную ногу, а выстрел в собственную голову. И не осознанное самоубийство, научно именуемое суицидом, а просто обезьяна игралась с пистолетом и нажала на курок.
Всем, кто живет вна Украине должен был прийти в голову простейший вопрос: зачем украинизировать украинцев?! Вариантов ответов на этот вопрос не так уж и много. Либо Украину населяют не украинцы. Либо никто не знает точно, кто такие украинцы и как их отличать от других наций. От русских, например. По языку? Но в Украине до сих пор язык, называемый украинским, раздроблен фонетически и семантически на областные диалекты, а самые крупные города говорили и говорят на русском. Потому что основали эти города русские либо выходцы с территории нынешней Украины, себя считавшие русскими.
Еще есть версия, что украинцы как нация, имея столь короткую историю и столь неразвитый язык, это эксперимент, начатый австро-венграми и поляками в конце XIX века. С целью переделки русских в антирусских на фоне борьбы, в том числе и вооруженной, двух империй. Последний ответ-догадка ближе всего к истине.
Отдельно коснусь украинизации вкупе с десоветизацией и декоммунизацией. Но начну с «украинства» как такового. Это ведь не национальность, не язык, а отношение к России. Ярые адепты украинства в силу отсутствия органа мышления пробегают мимо симбиоза украинизации и советизации. При симбиозе, если гибнет один член симбиоза, погибает и другой. Если само «украинство» – польско-австрийский гомонкулус, то «украинцы» выведены в колбе советского режима. Украинцы выпестованы в УССР. Получив УССР в свое распоряжение в виде независимой Украины, они сами же стали разрушать государство. То, что они именовали «строительством независимой Украины», на самом деле было только лишь разрушением УССР, то есть фундамента государства Украина. Они ведь, называ­ющие себя украинцами и патриотами, не только памятники валили – они валили заводы, коммуникации, рвали самые важные торговые связи. Всего два примера вспомню, хотя их сотни.
В наследство от СССР Украине досталось самое большое в мире пароходство – Черноморское, сокращенно ЧМП, приносившее чис­тую прибыль в сотни миллионов долларов! Но уже в 1990-е годы оно бесследно исчезло. Точнее, следы есть – пароходства нет.
Поголовье свиней (дающих предмет национальной гордости – сало) упало с 19 426 тысяч голов в 1991 году до 7 079 тысяч в 2016-м. Падение в 2,7 раза.
Любое разрушение не устремлено в будущее, оно может вернуться только в прошлое. Пещерно-первобытное.
Украинизации, которую пан Наливайченко желает видеть тотальной, не стоит бояться. Хотя бы потому, что она направлена не против русских в Украине, а против русского языка. Русский язык, особенно литературный, есть неотъемлемая часть культуры, науки и истории российской, и пока существует Россия, языку ничто не угрожает. Его не может убить ни «полонизация», ни «эстонизация», ни даже «тотальная украинизация». На самом деле она угрожает прежде всего украинскому языку. Взгляните трезвым взором на сегодняшнюю и завтрашнюю Украину. Где вы видите промышленность? Куда исчезла наука? Население вымирает и разбегается, некому читать те жалкие обрывки и клочки, которые по инерции называют современной украинской литературой.
Помните ролик с посредственным стишком непосредственной девушки с Майдана: «Никогда мы не будем братьями…»?  И что же?! Несколько миллионов украинцев (причем половина из них «самого высшего сорта», из Галичины) берутся за самую низкооплачиваемую работу в России. Подпольные бордели России, Европы, Турции и Ближнего Востока переполнены украинками. Так они выживают пос­ле Майдана, объявленного торжеством и победой украинства.
Тому, кто умер, язык безразличен. Тому, кто убежал, нужен язык той страны, куда он убежал. Тому, кто убежал в Россию, повезло: учить ничего не надо, чай не таджики из горных аулов.
И рискует стать украинский латынью. Но не по звучанью и многовековой истории, а просто мертвым языком.

русская газетаук